Каракалпакстан. Пять крепостей древнего Хорезма и немного пустыни

А вот и руины первой из тех крепостей – Думан-кала (в переводе – «туманная крепость»). Удивительно, но за прошедшие два тысячелетия она так и осталась стоять на границе оазиса и пустыни.

Вот так вот запросто: пара десятков шагов в сторону от дороги – и мы посреди самой настоящей пустыни, хотя вдалеке видны деревья и крыши домов ближайшего посёлка.

Стены Думан-калы построены, конечно же, из самана, который за все эти века «слизало» дождями и обточило ветром с пылью, так что остатки стен местами приняли довольно странные формы.

Эта причудливая загогулина – всё, что осталось от одной из башен.

А здесь достаточно чётко видна саманная кладка (кто там говорил, что саманные постройки недолговечны?).

Заходим внутрь.

У врат пустыни.

Территория крепости усыпана мелкими осколками битого кирпича. Выходит, что здесь всё-ж-таки были какие-то кирпичные постройки?…

У стен крепости в изобилии цветёт саксаул.

Саксаул – единственное дерево, способное расти в здешних песках. Нет, я не ошибся, это – действительно дерево, пусть маленькое и неказистое. У него есть ствол. А ещё у него есть мощнейшая корневая система, способная достать до воды, на какой бы глубине она ни находилась. Вода в пустыне – на вес золота, а потому, чтобы свести её испарение к минимуму, у этого растения атрофировались листья, превратившись в мелкие чешуйки, а весь фотосинтез происходит в тонких зелёных побегах (ну а света здесь предостаточно – можете в этом не сомневаться). Поэтому ветви саксаула, когда он не цветёт, выглядят как метёлки из этих самых зелёных побегов.

Из-за чрезвычайной популярности этого растения среди здешних шашлычников саксаул оказался в Красной книге Узбекистана, а потому вырубать его запрещено.

Удивительно видеть посреди здешних песков нечто столь ярко цветущее.

Эти волны сделаны ветром.

Впрочем, не такая уж и безжизненная эта пустыня. Здесь, например, полным полно вот таких ящериц, разбегающихся из-под ваших ног в разные стороны. Выглядит это неожиданно прикольно. Я даже не удержался и погонял немного одну из них по барханам (хулиганьё!).

Примерно час езды – и мы останавливаемся возле этого юртового лагеря.

Вот так запросто – огромные качели посреди пустыни.

Арбы.

Дорога, по которой мы приехали.

А приехали мы сюда ради, пожалуй, самой впечатляющей из здешних крепостей, стоящей на холме посреди пустыни Кызылкум. Называется она Аяз-кала. Впрочем, археологи нашли здесь остатки древней оросительной системы, что подразумевает развитое земледелие. Словом, во времена строительства этой крепости пустыни здесь ещё не было.

И снова саксаул.

Но здесь он уже отцвёл.

А вот такого красавца мы повстречали у подножия крепостного холма.

Итак, Аяз-кала – это одна из тех крепостей, что были построены по границе оазиса вскоре после падения власти Ахеменидов.

Если точнее, то построена она была примерно в конце IV века до н.э. и была обитаема вплоть до I века н.э. Хотя, впрочем, местные жители использовали остатки крепости в качестве убежища вплоть до Раннего Средневековья.

Как эту крепость именовали во времена древнего Хорезма – никто уже толком не знает, сейчас же она носит имя Аяз-кала – в честь легендарного Аяза, героя множества легенд, великана, бывшего раба, благодаря собственному уму и сообразительности завоевавшего сердце принцессы, а потом основавшего государство (кстати, у соседей-казахов есть легенда, связывающая с его именем появление Аральского моря).

А в крепости оказалось довольно людно.

Редкое и довольно необычное для тех времён явление – двойные крепостные стены с коридором внутри них по всему периметру.

Не претендую на звание специалиста по древней фортификации, но, на мой взгляд, реальный смысл в таких коридорах появился только с возникновением артиллерии (защитникам крепости нужно безопасно перемещаться по периметру укреплений и к арсеналу, будучи под артиллерийским огнём). К примеру, что-то подобное мы видели в Несвижском замке [DW], что на западе Белоруссии. Но вот зачем понадобился такой коридор во времена холодного оружия – это я с трудом себе представляю.

Над коридором (фактически – на втором этаже) находился боевой ход, от которого сохранились только отдельные фрагменты. Кое-где на них даже можно взобраться.

Внутри периметра не сохранилось ни одной постройки – только мелкие камни, которые, возможно, являются осколками каких-то древних строений. Многочисленные здесь туристы выкладывают из них всевозможные надписи.

На самом деле, Аяз-кала – это не одна, а аж целых три крепости. Та, где мы сейчас находимся, условно именуется Аяз-кала-1. А вон то небольшое строение внизу – это Аяз-кала-2.

Это – более поздняя постройка (VI-VIII века н.э.), времён правления Афригидов. По своей сути это – хорошо укреплённое феодальное поместье с дворцом, принадлежавшее, по-видимому, одному из дехганов (это – особый класс землевладельцев, из числа придворных либо военных, получивших землю в качестве награды за какие-то заслуги).

Где-то вон таааааам находится соседняя крепость в цепи укреплений древнего Хорезма. Она называется Бурлыкала. По идее, если там разжечь сигнальный огонь – дозорные на Аяз-кале должны были его увидеть. В другую сторону эта цепь продолжается крепостями Малая и Большая Кырк-Кыз-кала, Кургашин-кала, и так далее. Словом, те пять крепостей, что мы увидим в этом посте, это – ничтожно малая часть того, что построили древние хорезмийцы. Достаточно немного пошарить по Google-карте – и вы найдёте там великое множество геометок, каждая из которых соответствует какой-нибудь древнехорезмийской крепости.

Главные ворота крепости. Находятся они на юге и ведут в нечто похожее на захаб.

Сломав ворота и ворвавшись внутрь этого помещения, противник оказывался под градом стрел из этих бойниц, плотно расположенных вдоль всех четырёх стен захаба. Кстати, у Аяз-калы-3 на этом же месте находится лабиринт, что ещё больше осложняет взятие крепости с ворот.

Небольшой лайфхак для тех, кто решит посетить эту крепость: если не хотите спускаться вниз по той же крутой тропинке – выходите через эти ворота и обходите крепость с востока – там довольно пологая дорога, по которой, наверное, сможет проехать даже обычная легковушка (кстати, это – остаток пандуса, по которому сюда въезжали древнехорезмийские всадники).

А вот и та самая дорога.

Аяз-кала-1, вид снизу.

Возвращаемся в юртовый лагерь.

Вот этот розовато-красный оттенок, характерный для здешних песков, и дал имя этой пустыне: название Кызылкум переводится как «красный песок». Кстати, пустыня Кызылкум – это не сплошь равнина. Здесь есть и небольшие горы – остатки очень старых палеозойских горных цепей.

Верблюд. Кажется, в здешних пейзажах он смотрится очень органично.

А вот и юрты. Вообще-то на самом деле это – что-то в роде гостиницы, любую из этих юрт можно арендовать и жить в ней посреди пустыни, словно кочевник. Конечно, такого сервиса, как в пятизвёздочных отелях, вы здесь не найдёте, но единение с природой вам гарантировано. Кстати, это – отличное место для медитации. Ну а если вы – фанат фильма «Забриски-пойнт» – то вам здесь тем более понравится.

Так выглядит каркас юрты в сборе, без войлочного верха.

Чтобы собрать такую юрту на новом месте, нужно четыре человека и полчаса времени (ну или два человека и час времени). Это – дом кочевника, приспособленный для частого перемещения с места на место, каждая деталь конструкции которого доведена до идеала за тысячелетия применения. Ну а что касается вопроса о том, что эти юрты делают здесь, в Каракалпакстане, то здесь всё очень интересно. На самом деле, традиционный быт каракалпаков парадоксально сочетает в себе элементы и кочевой, и оседлой жизни. Так, зимой они обычно жили в капитальных глиняных домах, а на лето переселялись в юрты, так что в прежние времена в каракалпакских посёлках можно было увидеть и то, и другое.

Каркас юрты в разобранном виде. Всё это аккуратно упаковывается, грузится на верблюда (вес юрты как раз равен грузоподъёмности одного верблюда) и перемещается в любую точку пространства. Словом, если у вас есть верблюд и юрта – вы получаете реальную свободу в выборе места проживания.

Детали каркаса крыши. Круглая штука (она же – вентиляция, она же – дымоход, она же – световое окно, она же – опора для каркаса крыши) называется шанырак (или тундюк), и с ним связано великое множество обычаев. Изображение шанырака является главным символом тенгрианства – системы древнетюркских верований.

А это нас изрядно развеселило. Если вы ещё не поняли, в чём здесь прикол, напомню, что «qum» по-узбекски означает «песок». Ну да, конечно, по правилам пожарной безопасности в юртовом лагере должен быть пожарный щит, укомплектованный всем необходимым, в том числе и песком. И не важно, что находится всё это посреди пустыни, где с любой стороны, куда ни глянь, этого песка полным-полно до самого горизонта – хоть заройся в него целиком, как ящерица, и жди, пока всё догорит.

А мы тем временем едем дальше. И теперь перед нами Якке-парсан – следующая крепость нашего маршрута. И это – всё, что от неё осталось.

По сути своей это – ещё один феодальный замок, который, как и Аяз-кала-2, построен во времена Афригидов (а точнее – в VI веке). Изначально здесь была цитадель (она же – дворец), окружённая мощными двойными стенами. Позже пространство между дворцом и стенами стало застраиваться жильём для прислуги, и в конце концов вся территория крепости оказалась застроена настолько плотно, что оставался только один-единственный узкий проход от ворот ко входу в цитадель. Жильём служили даже те самые коридоры внутри крепостных стен. Из всего этого до наших дней дошёл в виде руин только небольшой кусок цитадели, торчащий из земли на окраине кишлака. Ну и ещё – по спутниковым снимкам можно более-менее точно угадать местоположение крепостных стен.

Когда-то здесь кипела жизнь.

Когда мы вышли на противоположную сторону руин, из этих кустов выскочил довольно крупный заяц, который рванул наутёк с такой скоростью, что я не успел даже схватиться за фотокамеру, чтобы его заснять.

Здесь же рядом можно увидеть один из традиционных приёмов земледелия на этих глинистых почвах. Это называется «кульча» (то есть, «озерко»). Участок земли затапливается речной водой до её полного впитывания (глинистая почва в принципе плохо впитывает воду, но зато потом очень долго её удерживает). При этом вода вымывает из земли соль, а на поверхности образуются отложения плодородного речного ила (кстати, именно по этой причине самой лучшей водой здесь считается мутная илистая вода из Амударьи). И только после того, как вода полностью впитается, этот участок будет засеян. Если одна и та же земля обрабатывается по этой технологии непрерывно в течение многих веков, толщина сформированного таким образом плодородного слоя может достигать нескольких метров. Ну а в Нукусе [DW] так поступают даже с цветочными клумбами.

По пути к следующей крепости заезжаем к озеру Ахчаколь. Ну да, прямо так и называется – «денежное озеро». Здесь есть кафешка, где мы выпили чай, и ещё один юртовый лагерь.

А вот и самая интересная с исторической точки зрения крепость – Топрак-кала (переводится как «крепость, покрытая землёй»). А интересна она тем, что это, прежде всего, не просто крепость, а большой укреплённый город, построенный в I веке н.э., который, согласно распространённой версии, долгое время являлся столицей Хорезма (некоторые даже считают его самой первой столицей).

На самом деле, Хорезм много раз менял свою столицу. К примеру, в античные времена в качестве таковой упоминался некий город Хорасмия, о местонахождении которого учёные спорят по сей день. Уже потом, начиная со времён Кушанского царства (I век н.э.), столица находилась прямо здесь, в этих древних стенах. Дальше в разное время эстафету принимали Кят (это – совсем рядом отсюда, современный город Беруни), Гургандж (ныне – город Кёнеургенч в Туркменистане) и наконец – Хива [DW]. Так что правильнее было бы сказать, что Топрак-кала – это самая первая известная столица Хорезма. Ну а просуществовал этот город примерно до V века, когда был по неизвестным причинам заброшен.

Голова тигра?… Да нет, показалось.

Две тысячи лет назад здесь был большой, богатый и многолюдный город. Теперь его древние стены стали домом для стаи воробьёв.

Глядя на все эти норы, понимаешь, что люди здесь – не более, чем гости, а настоящие хозяева этих стен – птицы.

Какой-то из залов огромного дворца/цитадели здешних правителей.

Всего во дворце было 150 залов. Археологами найдено в них множество фрагментов настенной живописи и скульптуры, украшавшей интерьеры дворца. Сейчас всё это можно увидеть в различных музеях Хивы и Каракалпакстана.

Причудливые загогулины в центре кадра – это остатки одной из башен дворца.

За пределами дворца неплохо сохранились фундаменты крепостных стен, и по ним видно, что укреплённая часть города представляла собой очень большую по тогдашним меркам территорию.

Забираемся на самую высокую точку дворца, коей является его северо-западная башня (всего таких башен было три).

Отсюда хорошо видно, какую территорию занимал шахристан (небольшой вал, уходящий вдаль, это – как раз и есть остаток городской стены).

Некоторые помещения дворца сохранились полностью, вместе с крышей.

Правда внутри теперь – голые стены (вся настенная живопись, какая тут была, развезена по музеям).

Между двумя дворцовыми башнями и общегородской крепостной стеной находилось что-то вроде внутреннего двора.

А на выходе из Топрак-калы мы повстречали этих неожиданно ярких для здешней местности птиц.

Одна из них – настолько близко, насколько мне удалось подойти, не спугнув её (а мой телеобъектив тем временем лежит себе на полке в Лобне).

Следующая крепость называется Кызыл-Кала (то есть, «красная крепость»). Находится она рядом, в трёх километрах от Топрак-калы и, по всей видимости, является её форпостом (кстати, построена она практически одновременно с Топрак-калой). Свои оборонительные функции она успешно выполняла до IV века, после чего оказалась заброшена. Кстати, примерно в это же время дворец в Топрак-кале был перестроен в полноценную цитадель – по видимому, с этого момента надобность в форпосте попросту отпала. Впрочем, про древнюю Кызыл-калу снова вспомнили в XII веке и восстановили её, так что эта крепость была обитаема вплоть до монгольского нашествия.

Сравнительно недавно над её внешним видом потрудились реставраторы. По мне – так лучше бы они её просто законсервировали. Оно, конечно, можно было бы попытаться восстановить её в полном объёме, но тогда пропадёт дух древности. К примеру, глядя на древние стены Аяз-калы, на которых оставили свои следы все ветра и дожди, какие были здесь за последние пару тысяч лет, вы ни разу не усомнитесь, что эти стены были возведены в IV веке до н.э. А вот свежеоштукатуренные стены, прошедшие такую реставрацию, этого впечатления уже не производят.

Наверху.

Кызыл-кала, в отличие от всех предыдущих крепостей, интересна тем, что она – двухэтажная, и первый этаж до сих пор толком не раскопан. Гуляя по её территории, то и дело натыкаешься на всевозможные провалы, означающие, что внизу, прямо под ногами, пустое пространство. И кто знает, какие секреты таятся в этом пространстве: может там хранятся слитки золота, а может – скелет хорезмского воина. Или даже там может быть что-то такое, что способно перевернуть всё понимание истории древнего Хорезма. Но если вы не хотите раскрыть эту тайну внезапно и против своего желания, то вам придётся очень внимательно смотреть себе под ноги.

Впрочем, думаю, что провалиться очень глубоко вам всё-ж-таки не удастся, так как те помещения первого этажа, в которые нам удалось заглянуть, почти до потолка засыпаны грунтом.

Некоторые из них стали домом для ящериц.

А вот и один из тех провалов, ведущих ни то к скелету, ни то к слиткам золота.

Кстати, шутки шутками, но у местных жителей есть множество легенд, связанных с этой крепостью. К примеру, говорят, что Кызыл-кала до сих пор соединена с Топрак-калой длинным подземным ходом, в котором обитают злые духи, бродят души умерших предков и, конечно же, хранятся несметные сокровища.

Великовато для бойницы. А впрочем – вспомним, что артиллерия как таковая впервые появилась у арабов на рубеже XII и XIII веков, то есть – как раз тогда, когда хорезмийцы восстановили эту крепость из руин. Можно сделать смелое предположение, что один из образцов нового чудо-оружия каким-то образом попал в Хорезм, и эта огромная бойница была сделана как раз под него.

А так выглядит в целом второй этаж.

А это вам – в качестве финального бонуса. Так выглядит посадка в самолёт в аэропорту Ургенч. По-видимому, удивило это не только меня, так как практически все, кого я видел вокруг себя, полезли за своими телефонами, чтобы это заснять.