Проснулись мы всё в том же пятачке леса на окраинах деревни Дуплёво. Спалось неплохо, даже несмотря на время от времени проезжающие невдалеке свистящие и дудящие электрички.
Выбравшись из палатки, мы обнаружили лежащую на ней довольно немалых размеров ветку (готов поспорить, что ещё вчера эта ветка лежала на земле рядом с палаткой). При демонтаже палатки выяснилось, что в межпалаточном пространстве неплохо обосновался паук, который за ночь успел переловить и сожрать всех набившихся туда комаров.
А вот и тот самый условно-полузаброшенный дом, рядом с которым мы встали лагерем
В некоторых окнах отсутствуют стёкла, а где-то – даже и рамы. Но, тем не менее, в окне второго этажа торчит вполне себе живое и не засохшее комнатное растение (то есть, его кто-то поливает?)
Пока мы, сидя на лавочке, обсуждали степень заброшенности этого дома, его дверь открылась, из двери вышел мужик и невозмутимо направился в сторону ближайшего магазина.
— Ну что, двигаем дальше?…
— А может всё-таки поедем?…
— Ну до Новопетровского-то мы, надеюсь, дотянем?…
— Ну ладно…
Примерно с такого диалога начался наш дальнейший путь.
Собственно, конечная наша сегодняшняя цель – деревня Гряды (ранее именовавшаяся Грядой), в которой располагалась следующая по дороге почтовая станция:
Но тут нельзя не упомянуть загадочный переезд почтовой станции в 1852 году из Дуплёва в село Петровское (ныне именуется Новопетровским):
И интересно здесь не только то, что переезд этот состоялся вроде как вопреки здравому смыслу (ведь Дуплёво расположено гораздо оптимальней с точки зрения расстояний до соседних станций). Пока я озадачивался этой загадкой, всплыла ещё одна: на карте Московской губернии 1821 года Дуплёво обозначено как село – с церковью и почтовой станцией, а Петровское/Новопетровское вовсе не обозначено (хотя существует оно, по меньшей мере, с 1468 года):
(картинка кликабильна – откроется вся карта целиком с пояснениями)
На карте же 1890 года наоборот – есть Петровское (которое вроде как даже стало райцентром к тому времени), но нет Дуплёва:
(картинка кликабильна – откроется вся карта целиком)
Какие же загадочные события середины XIX века превратили село Дуплёво в деревню и вынудили перенести станцию в Петровское? Пожар? Наводнение? Массовый запой селян? Так или иначе, но от той станции, что по непонятным причинам закрылась в Дуплёво полтора века назад, конечно же, давно ничего не осталось – могу предположить, что это было какое-нибудь небольшое деревянное строение со двором, конюшней и мастерской.
А мы, тем временем, продолжаем наш путь в сторону Новопетровского, где нас ждёт ещё одна загадка.
Где-то на входе в Новопетровское
Своим нынешним названием данное село обязано близким соседством с ещё одним Петровским (находится ближе к Клину). Соответственно, дабы устранить путаницу, в советские годы к названию данного села была добавлена приставка «Ново-»
Восстанавливаемая Петропавловская церковь, построенная в 1834-1843 гг. на средства, собранные по всем окрестным деревням
Местная застройка
И, конечно же, ещё один типичный образец живописной рухляди, которую я так люблю снимать ;)
А вот и обещанная загадка. Это здание, ныне занимаемое почтой пополам с магазином автозапчастей, предполагается авторами проекта road.globeofrussia.ru как сохранившееся здание новопетровской почтовой станции
Мои попытки подтвердить либо опровергнуть эту информацию ничего не дали, но вывели меня на ещё одну загадку. Дело в том, что, по данным «Росреестра» (который я уже заколебал запросами в ходе подготовки к этому проекту), год постройки этого дома – 1980, что ну никак не вяжется с его архитектурным обликом (на вид – по меньшей мере «сталинка», а скорей всего – что-то дореволюционное):
Словом, либо в «Росреестре» что-то напутали, либо это здание было восстановлено в 1980 году из руин и зарегистрировано как новая постройка. Для справки: если это – действительно бывшая почтовая станция, то она должна быть построена примерно в 1851-52 годы и использовалась по назначению до 1871 года
По прибытии на почтовую станцию XIX века в первую очередь вам предстояло вступить в общение со станционным смотрителем (это – лицо, ответственное за содержание станции, лошадей и всю транспортную часть). Станционные смотрители – чиновники с совсем копеечным жалованием и нервной работой, потому в большинстве случаев они норовили компенсировать своё материальное положение за счёт проезжающих. По отзывам современников, следовало вначале дать взятку смотрителю, а уже потом спрашивать, есть ли лошади (иначе лошадей для вас на станции не найдётся – даже если ваш разговор со смотрителем сопровождается доносящимся со двора бодрым ржанием). Ну а если вас угораздило выехать на почтовый тракт забыв оформить подорожную – то вы станете главным подарком для такого смотрителя, поскольку вам придётся чуть ли не о каждом чихе договариваться с ним за деньги.
Если это – не станция, а почтамт, то на нём главное лицо – почтмейстер, руководящий работой почтовой службы (в его подчинении находятся как почтамт, так и окрестные станции).
Помимо смотрителя, вы обязательно повстречаетесь на станции с ямщиками (местными или с соседних станций), которые тусят во дворе или отдыхают в специальном помещении. Ямщина на Руси изначально являлась повинностью, постепенно превратившись в профессию, в современных терминах именуемую примерно так: сменный водитель-дальнобойщик при почтовой станции (хотя по сути работа ямщиков больше походила на работу нынешних локомотивных бригад на железной дороге – по ходу поезда несколько раз меняется локомотив вместе с бригадой, а старая бригада со своим локомотивом уезжает отдыхать в депо).
Помимо ямщиков, как правило на станциях присутствовали кузнец и каретный мастер, способные подковать лошадь и оперативно устранить возникшие по пути поломки почтовых колясок, карет, дилижансов. Чаще всего ломались европейские экипажи, конструкция которых не выдерживала длительной езды по российским колдобинам и скоростей, нередко приводивших в ужас европейских путешественников. Как вспоминал Аббат Жоржель в своем «Путешествии в Петербург в царствование императора Павла I»: «Русские ямщики везут крайне быстро, почти все время лошади несутся вскачь… постоянно рискуешь сломать экипаж и опрокинуться, и приходится угрожать им для того, чтобы заставить их ехать медленнее». Причиной сему – утверждённые государством нормативы на минимальную скорость перемещения по почтовым трактам в зависимости от времени года, за несоблюдение которых ямщики сурово наказывались. При этом относительно перевозки курьеров и фельдъегерей было сказано: «имеют быть возимы столь поспешно, сколько сие будет возможно». Однако, если договориться с ямщиком – оказывалось, что можно без каких-то особых проблем ездить по колдобинам ещё быстрее. Отсюда и распространённый в русской литературе XVIII-XIX веков образ мчащейся во весь опор почтовой тройки.
Впрочем, если ваш транспорт всё же сломался, всегда была возможность добраться на почтовых экипажах. Ездили на них от станции к станции, каждый раз пересаживаясь на другой экипаж и перегружая в него свой багаж – потому этот способ перемещения в пространстве называли ездой на перекладных.
Пребывая на станции, вы имеете шанс познакомиться с проезжающими через неё почтальонами, сопровождающими почту на всём протяжении её следования, либо пообщаться с другими путниками, заехавшими сюда для смены лошадей или остановившимися на ночлег. Комфортность ночлега от станции к станции могла сильно отличаться – как правило станции находились в частных руках, а потому содержание их сильно зависело от состоятельности обладателя этих самых частных рук, так что на одном и том же тракте могли встречаться станции, где всё, что называется, с иголочки, а могла попасться и откровенная рухлядь с клопами.
Основной доход станции составляла плата за прогон, взимаемая с проезжающих по утверждённому государством тарифу за лошадь и версту, неосновной – доход от реализации еды и напитков. Поскольку в ряде случаев это предприятие оказывалось убыточным, содержатели почтовых станций получали дополнительную приплату от государства.
Однако, к вопросу о еде и напитках – наши поиски кафешки в Новопетровском превратились в целый квест. Ещё только готовясь к поездке, я обладал разведданными, что кафе в Новопетровском есть. Беглый опрос, проведённый на местном рынке, показал, что все как один местные утверждают, что никакого кафе здесь нет. После некоторых изысканий мы набрели на шаурмятницу, где очень неплохо перекусили пирожками с чаем. Каково же было моё удивление, когда, зайдя за угол в поисках расписания электричек, я обнаружил там это самое искомое кафе! Отсюда вывод – не верьте местным.
Да, как вы уже догадались, мы всё-ж-таки решили снова сжульничать: время поджимало, погода не предвещала ничего хорошего, да и вчерашняя прогулка по холмам по жаре наложила некоторый опечаток. Кстати, едва мы только двинулись в сторону электрички – на нас с неба обрушилась целая цистерна воды (впрочем, для нынешнего лета это – норма).
Гряды (или Чисмена?… – так и не понял, где между ними граница).
Обелиск, братская могила Великой Отечественной и капсула с посланием потомкам
Прибыв в Гряды, мы стали пытаться найти какой-то более-менее приличный вход в лес, но почему-то каждый раз то упирались в болото, то оказывались на чьём-то дворе, где домашние птицы начинали при виде нас орать столь громко и нервно, словно мы собирались сварить суп сразу из них из всех. Пока мы таким образом тыкались, на нас с неба обрушилась ещё одна цистерна воды. В итоге я разместил остальных участников нашей прогулки вместе с рюкзаками под переходом через ж/д пути, а сам пошёл на разведку. В общем, после этого я как-то лучше стал понимать тех людей, кто ругается на заборы и ограждения вокруг леса – к лесу вела всего одна тропинка. Одна! Все остальные подходы к нему оказались полностью застроены и загорожены.
Лес оказался живописнейшим. Мы расположились на поляне под старыми ёлками рядом с целым ковром черники (её, конечно, уже пообнесли местные, но и нам тоже кое-что досталось). Мы поставили тентовую часть палатки, после чего я залез внутрь, чтобы пристегнуть её внутреннюю часть. И тут на нас с неба стала выливаться третья – самая большая – цистерна воды. Все забились под недоустановленную палатку и сидели в такой позе минут пятнадцать: единственный способ довести палатку до ума – это выгнать всех остальных минут на пять наружу, быстро довершить дело с внутренней палаткой, после чего уже окончательно в неё залезть. Ради этого пришлось всем посидеть в неудобной позе, пока ливень хоть немного не ослабнет. Наконец – дело сделано, мы внутри.
Это – всё, что мне удалось снять внутри палатки запотевшей оптикой на мокрую фотокамеру
Ливень тем вечером был знатный. Когда я засыпал, у меня было ощущение, что мы поставили палатку под Ниагарским водопадом. Но, тем не менее, палатка выдержала.
И в довершение – традиционная схема наших пеших перемещений за этот день, длина которых, с учётом жульничества, если верить Яндексу, составила 8,41 + 1,02 = 9,43 км.
P.S. Напоминаю, что все мои посты по теме Волоколамского тракта доступны по тегу волоколамский тракт. Анонс проекта (его концепция, зачем нам всё это было нужно) доступен здесь.
P.P.S. За сканы дорожников – огромное спасибо проекту road.globeofrussia.ru
- Анонс
- Маршрут и точные даты
- День первый. Москва – Нахабино
- День второй. Нахабино – Истра
- День третий. Истра – Дуплёво
- День четвёртый. Дуплёво – Новопетровское – Гряды
- День пятый. Гряды – Волоколамск
- День шестой. Гуляем по Волоколамску
- День седьмой. Волоколамск – Теряево – Клин
- Итого (разбор полётов)
This entry was originally posted at https://pilottttt.dreamwidth.org/344005.html. Please comment there using OpenID.